Шиншиллы, перепела, волнистые попугайчики, макаки и люди в разных местах ставят «границы» между разными фонемами [4] — если плавно менять характеристики звука, делая его все менее похожим на одну фонему и все более похожим на другую, момент, когда испытуемый начнет считать поступающий сигнал уже не первой фонемой, а второй, у разных видов наступает при разных значениях изменяемых параметров сигнала. Животные не могут оперировать формантными переходами при различении согласных разного места образования [5] (например, отличать da от ba по тому влиянию, который согласный оказывает на звук a) или при отличении слога типа stay от слога типа say [6]. Внушительный список таких отличий приведен в статье Стивена Пинкера и Рея Джакендоффа [7]. Для них это служит аргументом в пользу уникальности человеческой способности к пониманию речи. «Люди, — пишут они, — не ограничиваются проведением однобитовых различий между парами фонем. Они могут обрабатывать непрерывный, насыщенный информацией поток речи. При этом они быстро выделяют отдельные слова из десятков тысяч шумов, несмотря на отсутствие акустических границ как между фонемами, так и между словами, компенсируя в режиме реального времени искажения, вносимые наложением артикуляций соседних звуков, а также вариативностью, связанной с возрастом, полом, особенностями произношения — как личными, так и диалектными, — и эмоциональным состоянием говорящего. И все это удается детям — причем не путем выработки условных рефлексов» [7:266-267].
( Читать дальше... )
